СИГУРД АТЛИ ВИДАРССОН | SIGURD ATLI VIDARSSON
В бытность школьную его звали Сигги, а сейчас он представляется исключительно вторым именем - Атли.
|
|
БИОГРАФИЯ
I
Сигурд Атли Видарссон родился в 98-м году 17-го августа, в столице Исландии - городе Рейкьявике. Это был вполне желанный ребенок, родители всегда находили хоть чуточку времени для воспитания отпрыска, тем паче, что они более не собирались заводить детей. Воспитывали Сигурда настоящим исландцем, как должно, самостоятельным и свободным. Отец никогда не оставлял попыток вправить руки сыну, чтобы тот мог, при случае, заменить его по дому, а мать приобщала к технологиям, при этом, конечно, оба его баловали и очень любили, поэтому дисциплина шла принципиально другой дорогой. Так, Сигурд быстро понял, что его слово дорого стоит, а также, что его никто ни к чему не принуждает, а иной раз и мелкие проказы оставались без справедливого наказания. Рос Атли любознательным ребёнком, в городской школе отличался тягой к творчеству, за один лишь год перебрал всё, что только мог - от музыки и до примитивного стихосложения, но особых успехов, увы, не добился. Нехотя учился математике, зато с большим энтузиазмом гонял по искусственному исландскому полю футбольный мяч. Однажды этот самый мяч подвинул, когда соперник намеревался пробить пенальти, тогда он даже поначалу испугался, но затем обрадовался, что никто вокруг так не умеет, это же ведь был не ветер, да? Все мифологические сказки всплыли, что ласково читались маменькой на ночь. ”Я особенный” - повторял Сигурд гордо. Позднее было письмо и человек из Министерства Магии, который оповестил родителей о том мире, куда вот-вот отправится их сын.Разумеется, что Атли не был первым исландцем в Дурмстранге, даже на том первом курсе было ещё три таких же счастливых островитянина, само собой, с ними он первым делом и познакомился, так как стеснялся в своём норвежском, чтобы доставать местных, что были повсюду, Гьёлли там какие-то, да иже с ними. Благодаря этим ребятам, а особенно благодаря Гильфи Скулассону лично, он быстро вкатился в абсолютно новую жизнь, хотя некоторые вещи откровенно возмущали. Дома Сигурдом не командовали, это было странно, поэтому он чуть ли не более остальных дожидался первых каникул. И даже на следующий год юноша так и не свыкся с местными правилами, ему приходилось маскировать свое недовольство, чтобы не подводить родителей. Впрочем, сам магический мир действительно прельщал того, кто еще относительно недавно копался в телефонах и ходил среди таких же сверстников. Жизнь с нуля тяжелая, однако очень интересная. Попал Сигурд на Ансуз вместе со своей исландской братией, но то типичная практика для волшебников его национальности, поэтому не стоит дивиться этому. На том же курсе, наконец, начал нормально общаться со всеми остальными на норвежском, доселе, почему-то, он постоянно стеснялся, да перекидывался лишь стандартными фразочками. Успел влюбиться по уши, раз подраться за, собственно, объект своих воздыханий, за что был предупреждён как он, так и его датский оппонент. В итоге игра не стоила свеч, какая же печаль. В следующем году Сигурд серьёзно занялся квиддичем, запал на амплуа ловца, однако представилась возможность пройти пробу лишь на вратаря, где его обставил массивный финн Тойвонен, оставалось лишь пожать плечами. Пожать плечами, и в обход правил, предпринять попытку незаметной вылазки в деревушку волшебников, что находилась к югу, то от большой скуки. Разумеется, он был пойман, а когда выяснилось, что именно Атли подначил друзей на действие, то тут же получил второй выговор, уже не устный, а на бумаге - строгий. Родители были оповещены, то есть, каникулы получились сложными, впервые отец с матерью оказались достаточно строгими, чтобы вызвать у Атли чувство стыда, однако ненадолго, видимо, что уже было поздновато для нравоучений.
IIСложный момент имел место на пятом курсе, когда Атли попал в компанию таких же, как и он. И вот они, дети, что не признают строгие законы Дурмстранга, вот они, еле сдерживают свой вырывающийся юношеский максимализм, мнят себя чуть ли не революционерами, хотя лишь только тихо обсуждают свои планы за семью замками у спален. Кажется, что их возмущало всё вокруг, к примеру, Сигурд задавался вопросом, почему же они делятся на мальчиков и девочек, у него дома такое сродни притеснению, это какое-то неполноценное общество. Почему они должны слепо следовать инструкциям. Словом, учёба отходила на второй план, а с каждым днём становилось всё тоскливее, ведь каждый день походил на четкий режим, который обязательно нужно соблюдать. Теперь любое нарушение этого самого злостного режима встречалось овациями среди своих, мальчишки и девчонки соревновались, кто какую шалость сотворит. Но Дурмстранг был непреклонен в своих принципах, пыл заинтересовавшегося Сигурда охладила серия исключений в конце курса, и это действительно угнетало молодого исландца. С одной стороны он не вызывал доверия у своей новой компании, так как не преуспел в модном соревновании кто кого переплюнет, а с другой, начинал отставать по учёбе. Он не знал, чего точно хочет. Неизвестно, как бы он провел шестой год, если бы не начал встречаться с норвежкой по имени Хедвиг, луч света, она поставила ему условие, что он должен доказать свою любовь через тягу к знаниям, а так как Сигурд опять влюбился по уши, у него просто не оставалось выбора. Хедвиг действительно переживала за Атли, так как была хорошо осведомлена о компании этих мелких бунтарей. И она выиграла эту мини-войну, потому что он ей действительно нравился. Сигурд позабыл о том, каким плохим может быть Дурмстранг, он просто наслаждался компанией своей возлюбленной, разумеется, когда школа давала такой шанс. Даже каникулы он провел впервые в Норвегии, у родителей Хедвиг. И всё было хорошо. Сигурд стал одним из самых счастливых волшебников в школе, пусть и потерял уважение половины знакомых, что, как они выражались сами, не предали идею в отличии от него. Но, к сожалению, любые отношения должны пройти через молодость, необдуманность, пройти через расхождения во взглядах, идиллия постепенно растворялась в мелких ссорах и спорах. Иллюзия счастья также быстро начала сходить на нет, как только спасательный круг в лице Хедвиг начал отдаляться, тут же Атли стал остро реагировать на строгие оковы Дурмстранга, снова разрываясь между учебой и идеями. Они начали уставать друг от друга, спуская пар на близких, что подворачивались под руку. А потом она набралась смелости и под конец седьмого курса предложила подумать Атли, нужны ли ему эти отношения - это было грубо, в лоб, скорее всего справедливо, однако Сигурд разозлился, он надеялся, что это лишь временное недопонимание.
Восьмой курс давался сложнее всего, потому что Сигурд впервые за всю свою жизнь остался практически один. Лишь только Гильфи, один из тех исландцев, что с первого курса бок о бок, не давал полностью поникнуть. Атли пытался несколько раз возобновить отношения с Хедвиг, но та ещё больше дистанцировалась, а затем и он сам смирился. Снова забросил учебу. Восьмой курс - это время выбирать своё будущее, определяться с тем, куда двинет твоя жизнь дальше. Тупик. Ничего не приходило в голову, оказалось, что Сигурд не имеет каких-либо особых предпочтений, поэтому сказал Гильфи, что просто-напросто будет сдавать те же экзамены, что и он, и пойдет туда, куда решит друг. Да, отпустить жизнь на самотек это то, что сейчас было ему действительно необходимо. Впрочем, Гильфи обещал совсем скоро определиться с этим. А потом Гильфи просто пропал. Прошёл месяц, второй, никто из учеников не мог пролить свет на эту тревожную пропажу. Сигурд метался из стороны в сторону, в итоге местный призрак-сплетник, вечно таскающий за собой поломанное весло Лейф не выдержал, и открыл исландцу, что Гильфи отчислили вместе с остальными, теми самыми бунтарями, а за что - молчок. Теперь уже сына Видара здесь ничего не удерживало. И вот, как итог. Игроком в квиддич он так и не стал, зато ему доводилось несколько раз комментировать матчи, как завсегдатаю, и такой шанс под самый конец курса предоставился вновь, где Сигурд подписал себе приговор тем, что во все собравшиеся уши начал вливать эмоциональную речь о том, какой же Дурмстранг плохой, запевая свою старую песню, он всё равно не видел себя на стажировке в каком-нибудь унылом министерстве. А если уж уходить - то уходить красиво, по-исландски. На стадионе кто-то смеялся, кто-то молча слушал, но большинство лишь на миг встрепенулось. Вылетел с треском, как полагается, а когда приехал домой, то первым делом встретил отца, который неодобрительно качал головой. Родной дом.
IIIСигурд в сердцах спрятал палочку на чердаке, решив позабыть о магии. Он хотел стать полезным для семьи, поэтому напросился помогать отцу в мастерской. И не зря говорят, что время лечит, воспоминания о школе отпустили, теперь уже, спустя год, Атли волновали дела насущные, да и отец был умеренно доволен. Лишь только Сальдис твердила, что ему обязательно нужно получить маггловское образование, но Сигурд только и знал себе, что искал отмазки, мол, да-да, ты конечно права, мама, но… Этих но было много, по сути, он так и остался мальчишкой, что висит на шее родичей. А изменить этого мальчишку уже невозможно, у мира магглов тоже есть порог, ты им не нужен, если не прошёл все стадии взросления именно здесь. Кто знает, быть может Атли так и прожил жизнь самого заурядного маггла, если бы его не нашёл в Рейкьявике, внезапно, Гильфи! Тот сходу заявил, что как раз и искал Сигурда, они провели несколько дней в тёплых беседах и школьных воспоминаниях, Гильфи постоянно напоминал о магии, то и дело прибегая к ней, даже если надо было лишь разжечь костер, также он нехотя рассказал о своем исключении из Дурмстранга. Оказалось, Атли успел заскучать по своему дару, он правда старался игнорировать это, но теперь уже совершенно чётко, рядом с Гильфи, понимал всю тщетную глупость своего поступка. Здесь он не будет востребованным никогда. Всё, что у него сейчас есть взаправду - это магия и верный друг, что норовит вытащить Сигурда туда, обратно в Норвегию, где он, наконец, сможет себя реализовать. Долго уговаривать не пришлось. Недаром его с детства учили самостоятельности. Он не стал прибегать к обливейту, чтобы подвергнуть память предков изменениям, а честно сообщил о том, что уезжает. К тому же Атли сомневался в своих способностях, он не хотел навредить родне. Они особо не сопротивлялись, однако попросили хотя бы иногда присылать письма. Прощай, Рейкьявик, еще увидимся.
Трансгрессировав вместе с Гильфи, Сигурд снова испытал то самое ощущение, будто начинает жизнь с чистого листа. И это было чертовски приятное, ностальгическое чувство. Только теперь не будет никакого Дурмстранга, никаких стесняющих рамок, абсолютная свобода - всё в твоих руках. Первое время Атли ютился у Гильфи, а тот думал, куда можно пристроить друга. В итоге решил познакомить его с шайкой таких же неудавшихся школьников, что оставили попытки выстраивать нормальную карьеру в магическом обществе. С тех пор Атли начал впитывать такой жизненный опыт, который ему даже не снился. Некоторая работа, которая ему попадалась - поначалу казалась непривычной, даже слегка страшила Сигурда, однако он быстро втянулся, так как не хотел обратно, носить мусор за плотником-отцом. Здесь его зовут Атли и никак иначе, для кого-то он хороший паренек, для кого-то надежный курьер, для кого-то самый обычный волшебник, мирный житель Бергена, и так далее по списку. Сейчас Атли, кажется, снова счастлив, у него есть тёплый кров, еда и немного денег, и самое главное - свобода.
ХАРАКТЕР
Бытует мнение, что человеческое «я» меняется чуть ли не каждый год, постоянно подстраиваясь под саму жизнь, приспосабливаясь к той среде, где находится, переживая различные потрясения, реагируя естественными изменениями. Но у человека должен быть стержень, нутро, корень, если угодно. У Атли это свобода. Он воспитывался, жил и продолжает жить руководствуясь принципами, которые позволяют делать и говорить то, что вольно. А уже всё остальное - конструкт, который можно лепить как угодно. Больше всего на свете Атли любит Атли, и в этом он себя не обманывает уж точно. В других людях он ценит, прежде, простоту и честность, и так как самому, по долгу сомнительных подработок, часто приходится идти на обман - в других распознаёт это перво-наперво. По натуре Сигурд вполне уживается в одного, и не очень-то страдает от отсутствия постоянной компании, хотя не прочь поболтать на отвлеченные темы иной раз. Да и вообще, в социальном плане, как большинство исландцев, Сигурд не испытывает проблем находясь в обществе, а самое главное, он прекрасно умеет слушать людей, тонко подмечает, когда не стоит лишний раз заговаривать, а когда лучше, наоборот, поддержать разговор. При этом, конечно, Сигурд далеко не оратор, люди за ним не пойдут, но вот зато ''удобоваримым'' собеседником он вполне может быть. Атли впечатлительный человек, а больше всего его будоражит несравненная северная природа, и искусство. Он романтик, мечтает творить, чтобы оставить после себя нечто весомое, но творец Атли, к сожалению, не по способностям. Сегодня он убежден в том, что мог бы быть вполне хорошим актером, а учитывая то, как он старательно примеряет на себя различные образы, то это можно принять как за стажировку. Когда делать нечего, может разговаривать сам с собой часами у зеркала, ради забавы оттачивая дикцию и мимику, впрочем, иногда это служит и отдушиной, как хобби. Хотя, какой же актер из того, кто вечно вынюхивает за кулисами с натянутым капюшоном, и едва ли возжелает обрести настоящую славу, тихой поступью обходя всякое внимание стороной, ведь свобода, самое ценное что у нас есть, а любое внимание мешает жить так, как заблагорассудится.
☸ Патронус - лисица обыкновенная.
☸ Иногда курит. Плохо переносит спиртные напитки.
☸ Коллекционирует шляпы, но носит их очень редко.
☸ Свободно говорит на исландском и норвежском, более-менее знает шведский.
☸ Любит: ночь, горы и леса, свободу, шляпы, магию, Рейкьявик, Хедвиг, фьорды, готическую архитектуру.
☸ Не любит: жару, Дурмстранг, морепродукты, лишнее внимание, споры с людьми, английский и любые романские языки.
|
|
|
|
|
