СОЛЬВЕЙГ РАВФНСВАРТР | SOLVEIG RAFNSVARTR

---

Соль, Сольви, среди однокурсников – «та выскочка»

БИОГРАФИЯ

---

Ансгар всегда считался темной лошадкой среди остальных Равфнсвартров. Неудивительно: первая жена таинственно погибла, со второй произошел развод при странных обстоятельствах. Третья супруга появилась у него ближе к пятидесяти годам и была на двадцать с лишним лет младше. В общем, у Ансгара в семье сложилась репутация мутного старого развратника, и ничего удивительного в этом факте нет. Служанка в поместье – и та сквиб. Впрочем, кто-то даже находил это милым: дядюшка дал работу и жилье бедной девушке без способностей к магии!

Эта «бедная девушка» в итоге и стала матерью Сольвейг.

Конечно же, узнай Ансгар о беременности служанки сразу, избавился бы от бастарда без лишних колебаний. Биргитта же была достаточно умна (или глупа?), чтобы умело скрывать свое положение до самых поздних сроков, когда предпринимать что-либо стало уже поздно.

Не стоит и говорить, что Ансгар был в ярости. Усугубило положение и то, что новорожденная девочка как две капли воды была похожа на него самого. Пришлось срочно придумывать, что же делать с новоявленным отпрыском. Первая мысль: сдать в приют. И он бы сделал это, если бы не Биргитта, в отчаянии решившая прибегнуть к угрозам. «Не узаконишь дочь, – прошипела она, – и все Дома узнают об ее существовании. Тогда-то уж точно ты никуда ее не сплавишь, и от позора никогда не отмоешься». И женщина была непреклонна – Ансгару пришлось согласиться с ней.

Признаться себе в том, что внезапный порыв отцовских чувств тут тоже имел место быть, Ансгар не сможет.

Но малышку в семью все-таки принял, поставив условие и со своей стороны – Биргитта покинет поместье и больше никогда даже не мелькает рядом. Дочери у нее нет. И никогда не было.

Так на свет и появилась Сольвейг Равфнсвартр – шестой ребенок, единственная дочь… никто за пределами поместья и подумать не мог, что с ней что-то может быть не так. Подумаешь, ни единой материнской черты! Зато на папеньку-то как похожа! Вскармливать маленькую Соль пришлось не материнским молоком, а козьим вперемешку с какими-то снадобьями. На пользу это, конечно же, не пошло – получилась она слабой и болезненной.

Папенька, к слову, никогда и не скрывал от Сольвейг, что она им желанна никогда не была, нагуляна и вообще в семье как собаке пятая нога. Он постоянно напоминал ей, что рождена она от сквиба и, признаться, полагал, что магический дар дочери не передастся. Поэтому помимо происхождения, Сольвейг заочно была «награждена» званием позора семьи и росла со стойким осознанием того, что ни на что не способна и может жить так, как живет сейчас только благодаря благородству своего отца.

Почему-то вызывало это лишь ненависть.

Однако новым взглядом на нее посмотрели уже в пять лет – именно тогда в маленькой Сольви впервые пробудилась магия. Отец сразу понял, что теперь дочурка может не только по дому ошиваться, но и принести потенциальную пользу.

И как же удобен был в этом плане разлад в семейных делах Равфнсвартров. Нехитрые подсчеты: Бьярнлаугу Ансгар приходится троюродным братом, отпрыск его старше Сольвейг всего на каких-то четыре года – прекрасная партия, вам не кажется? Да и родство достаточно дальнее получается, чтобы в кровосмешении не уличили. Идеальный план по переходу от побочной ветви (хоть и носящей всю ту же громкую фамилию) к статусу главной.

Вектор воспитания Сольвейг сменился – теперь из нее готовили невесту для Ульрика Равфнсварта, которого она и в лицо-то ни разу не видела.

Как-то так она и росла: папенька продолжал вдалбливать в голову, как же ей повезло, что она все-таки(!) оказалась волшебницей («хотя, уверен, с мамкой-сквибом ничего особенного ждать от тебя не стоит») и со своей родословной еще имеет возможность стать женой будущего главы клана, а она, дрянь такая, еще и недовольна чем-то!

Сольвейг слушала молча. А потом, в своей комнате на мансарде, методично раздирала очередную подушку и наблюдала, как тлеют от проявляющейся на эмоциях магии перья, которыми та была набита. Как поместье не сгорело от таких перформансов – большой вопрос.
В десять лет ее наконец-то сплавили в Дурмстранг (кажется, все поместье выдохнуло спокойно), и Сольвейг углубилась в постигание сложного, но такого притягательного искусства магии. И уже тут ей удалось в первый раз уколоть папулю – получалось у Сольви весьма неплохо! Особенно давались ей разнообразные виды боевой магии, и ах, какое же удовольствие доставляло ей чувствовать силу, проходящую через все тело к палочке, а уже из нее рвущуюся наружу!

От сокурсников же Сольвейг держалась в сторонке – она не стремилась заводить знакомства, а ее фамилии уже было достаточно, чтобы они не горели желанием знакомиться с ней. Зато в поле зрения Сольви впервые появились родственнички, которыми папуля промывал ей мозги сначала лично, а теперь – через редкие письма. Она сначала поприсматривалась к ним – Рагна и, Мерлиновы штаны, тот самый Ульрик со стороны казались ребятками, вроде бы, не самыми плохими, и влезать в их спокойную школьную жизнь Сольвейг не сильно хотелось, но перед ней стояла задача.

Которую Сольвейг всеми силами постаралась провалить.

План был прост: наведаться к потенциальному муженьку и, собственно, сказать, что он – потенциальный муженек. Этих ли слов мальчишки ожидают от двенадцатилеток в свои полные шестнадцать? Ну, Сольвейг и наведалась. Подловила Ульрика с Рагной в одном из коридоров по пути на занятия, зацепила за форменную мантию и прямо заявила: «Привет, возможно, тебе придется на мне жениться!»

Реакцию это вызвало немножко не ту, что она ожидала, но итогом стало то, что к родственникам Сольвейг в итоге прибилась: иногда проводила с ними время (хотя разница в возрасте давала о себе знать, конечно), а также получила себе надежную защиту от нападок сокурсников в лице Рагны.

К середине третьего курса она уже стойко решила, что пойдет в Тейваз. Контингент факультета, конечно, Сольвейг был неприятен и даже отталкивал, но дисциплины, на которых там делался акцент, покрывали это сполна. Что она, идет друзей заводить туда, что ли? Скучно станет – так всегда родственнички есть, среди которых, кстати, еще и дальний дядюшка объявился.

А пока – учиться. Учиться, чтобы доказать отцу и самой себе, чего она на самом деле стоит.

ХАРАКТЕР

---

Для начала стоит запомнить, что Сольвейг, хоть и умна не по годам, все еще ребенок. Ребенок нелюбимый и оттого озлобленный на семью и весь мир. Тем удивительнее, что она так зацепилась за Ульрика и Рагну (да и с Сольбьяртом контакт держит) – постоянно твердит, как они ей надоели, но приходит к ним обыкновенно первой. Разгадка, на самом деле, проста – человеческого тепла Сольвейг ой как не хватает.

Из нее упорно растили покорную дочь и примерную невесту, а получилось нечто противоположное Сольвейг слушает все наказания и делает строго наоборот. Вся она – это сгусток протестов и противоречий: пытается держать лицо как подобает дворянке, а на деле чрезвычайно импульсивна. Утверждает, что полагаться можно лишь на себя, но держится за родственников. Ответственна и внимательна, когда дело касается учебы, и та еще растыка в быту. Даже когда Сольви сдавала испытания для поступления на факультет Тейваз, она делала это с четким осознанием, что там не приживется. Где-то в глубине души она наслаждалась этим фактом.

Двойственность во многом проистекает из того, что Сольвейг упорно ломает себя, пытаясь стать таким человеком, каким хотела бы выглядеть в глазах других. Но она все еще ребенок, помните? Вот и не получается.

Неизвестно, как при таком отношении отца она выросла весьма капризной. Вы вряд ли заставите ее делать то, что ей не по душе – разве что развернете ситуацию в сторону «ни за что это не трогай», и Сольвейг тут же загорится духом протеста. Из этого же следует, что управлять ей не особо сложно. Рычажки давления тут вполне очевидны: стоит только пощекотать ее природное аристократическое самолюбие. Она испытывает сложности в различении лести и искреннего доброго отношения; возможно, это еще одна причина, по которой Сольвейг не сходится с ровесниками – от каждого стоит ждать подвох, считает она.

Но другим Равфнсвартрам почему-то запросто доверяется. Только ни за что этого не признает, ни-ни! Никаких связей с папашей и его гнусной семейкой!

Сладкоежка и вообще любительница чего-нибудь пожевать. Прячет в сумке перекусы на все случаи жизни, ныкает еду из обеденного зала – вот это вот все. В комнате имеет отдельный ящик под все это добро, который прислоняет прямо к холодному окошку зимой и прячет под кровать летом. Угостите Сольвейг тортиком – и получите ее если не доверие, то одобрение уж точно.
А еще она питает страсть к милой вычурной одежде, из-за чего тоже слывет несколько странной.